Ковчег 5.0: Жирдяй. Начало - Страница 30

- Ой… здрасте, дедуля! – ойкнула Леся – Здравствуйте!

- Здравствуйте! – поздоровался и я, не скрывая радости. Еще один цифровой переселенец. Это же хорошо! Лишь бы нормальным был. Но судя по поведению и выражения лица, дедуля был даже адекватней нас.

Через мгновение я усомнился в своем выводе, ибо дедуля внезапно напрягся и построжавшим голосом рыкнул:

- Фу! Нельзя! Кому сказано!

- Да мы ничего такого… - пискнула Леся.

- Да я не тебе, красава – отмахнулся дед – И не тебе, молодец упитанных статей.

- Упитанных статей… - пробормотал я с некоторой обидой и только сейчас проследил за взглядом дедули и обернулся – М-мать!

- Цыц! Он ругани у меня страсть как не любит! Цезарь! Фу! Вот любопытный!

- К-какая большая соб-бачка! – пролепетала Леся, прячась за моей спиной.

- Не боись – хекнул дед – Он у меня детей и блондинок не трогает, красавица. Понимает, что они если что и натворят, то не со зла, а по неразумению. Цезарь! Прекрати, кому сказано! Вот наглец!

Очень и очень большая собака. Метр с чем-то в холке. Внешний вид знаком, но вот размеры,… да и лапы чересчур массивны, а клыки в приоткрытой пасти довольно сильно пугают.

- Это… Цезарь, да?

- Цезарь, Цезарь – закивал старичок, после чего нагнулся, подобрал с земли древесный сук толщиной с бедро взрослого мужчины и одним движением бросил его метров на двадцать вперед – Принеси!

Гигантская псина рванула за улетевшим бревном, а сухонький дедуля развернулся к нам и пояснил:

- Кавказкая овчарка. Ему шестнадцать с половиной лет. В том мире. Здесь-то уж и не знаю, как считать – заметив наше искреннее недоумение, дед пояснил – Настоящий это пес, настоящий. Живой. Я его тоже… оцифровал, значит. Вживили электроды в головы обоим старикам – и человечьему и собачьему. А как иначе? Он со мной всю жизнь прожил, не бросать же? А денег у меня хватало.

- А такие собаки бывают? Кавказские овчарки такие огромные что ли?

- Да нет – несколько смущенно улыбнулся старик – Это я его немного изменил. В конструкторе. Рост увеличил, массы добавил. Клыки подрастил. Мы ведь с ним в мир магии собирались, а там говорят у зверей шкуры толстые, да и драконы встречаются. Ай, молодец ты мой! Ай, молодец! – притащившая бревно собака-переросток обрадованно виляла хвостом, по-прежнему косясь на нас недоверчивым взглядом – А принеси еще разок!

Бревно снова усвистело вдаль, пес помчался следом.

- А это? – нерешительно спросила Леся.

- Что это милая? Это? Это мужская грудь. Не видела ни разу что ль?

- Да нет! Я на вашу грудь и бицепсы показываю! Вы только что очень толстое бревно очень далеко закинули, дедуля!

- А-а-а… - с усмешкой протянул дед – Есть такое. Поневоле пришлось силушки набраться. Меня дядькой Федором кличут. А вас как величать, молодые люди?

- Леся!

- Жирдяй.

- А ты молодец – с некоторым даже уважением кивнул дед Федор – Ну что… сначала я расскажу, а потом уж вы, ладушки?

- Конечно. Мы можем и первыми – улыбнулся я – Просто очень интересно, что у вас за сила такая, дядька Федор.

- Говорю же – поневоле пришлось силы набраться. Деревце видите – дед ткнул пальцем в расщепленного великана – Как меня сюда перенесло, так аккурат в расщеп и запихало. Сначала-то в воздухе я оказался, потом упал, да прямо в расщеп! И намертво. Ни туды и не сюды. Пока дергался и трепыхался аки мошка в паутине, Цезарь прибежал на звук моих криков и матюков. Только благодаря ему я и жив. Ай, ты мой хороший! Давай еще принеси!

Через секунду Цезарь снова убежал за бревном, а дед Федор хитро прищурился и спросил:

- Дальше рассказывать или сами уже поняли?

- Понял – кивнул я, глядя на рухнувшую половину дерева – Это сколько же вы там проторчали?

- Двое суток с чем-то. Два утра и две ночи здесь встретил, потом уж выбрался.

- А я не поняла!

- Дядька Федор накачался – пояснил я – Толкал, пихал дерево, трепыхался, бился. Неудача за неудачей, но его сила постепенно росла. И доросла до того, что он сумел… отломать половину дерева.

- Ну, не отломать – улыбнулся старик – Оно и так же расщепленное было. Всего-то чуток осталось поднажать.

- Вот это да! – выпалила девушка, прижав ладони к щекам – Дедуля, вы молодец!

- И сколько же у вас сейчас силы, если не секрет? – спросил я.

- Шестьдесят семь, милок – прищурился дед.

- Шестьдесят семь!

– Померяемся на руках, кто кого пересилит?

Взглянув на сухие руки деда, я замотал головой:

- Нет уж. Шестьдесят семь…

- Но дерево я не выломал. Расшатал. Только на это силы и хватило – шатать и шатать его. А потом «хрусть» и оно поддалось, расщеп расширился, а я выполз. Да и Цезарь помогал – грыз ствол, где я указал. А как вылез я, так и доломал дерево уже из принципа - раз взялся, надо закончить.

- А как выжили? Без еды, воды!

- Вон кусты видите? Изломанные?

Повернувшись, мы дружно уставились на примыкающий к берегу подлесок. Да, там было прямо зеленое месиво, массовое растительное побоище. Кучи отломанных веток, свисающие с обломков нити коры, редкие красные пятнышки среди уцелевших листьев.

- Красное это ягоды – пояснил дед Федор – Сочные, сладкие. Съедобные. И еда и вода. Их мне Цезарь и носил по приказу, слава Богу, в свое время хорошо его выдрессировал. И сам он ими питался. Морду воротил, конечно, но меня ослушаться не посмел, сожрал за милую душу. И в силе пес подрос – сначала то и дело валился набок, застывал в песке как мертвый, я так понимаю, это у него бодрость кончалась. А теперь и бегает дольше и поноски потяжелее таскает. Так и выжили мы с ним оба. Весь ягодник подъели, силушки набрались, дерево сломали вместе, а потом глядь – из моря крабы поползли! Вот это радость! Я срам прикрыл, да за дело взялся,… так вот и прижились. А тут и гости пожаловали,… так чьих вы будете, добры люди? Не поведаете?